Три момента взрыва (сборник) - Страница 92

У бетонного пандуса и сдающегося в аренду магазина, который никто никогда не снимал, на стене были пятна копоти. Увидев их, Дэн перешел на бег.

Он вел нас путями, о существовании которых я даже не подозревал. В кварталах, через которые мы неслись, не было слышно других звуков, кроме топота наших подошв и жужжания велосипедов. Длинные цокольные этажи коричневых башен протянулись к соседним улицам, там были люди. Машины ехали по мосту над каналом.

Вдруг Дэн остановился в полосе света – она падала из витрины круглосуточного магазина – и стал вглядываться во тьму между полуразвалившимися велосипедными сараями, двери которых постоянно стояли нараспашку. Мы все стали чуть поодаль. Он сделал нам знак не шуметь. Сам осторожно, чтобы не зашуршать и не стукнуть, опустил на асфальт мусорный мешок и палку. Так же тихо он снял с плеча спортивную сумку и раскрыл ее.

Вспыхнул яркий свет. Затрещал огонь. Из темноты нам навстречу шагнул олень.

Он сиял. У него горели рога.

Олень был громадный и смотрел на нас без страха. Рога на его голове походили на охваченные пламенем ветви какого-то дерева. Огонь бесновался на них. Маслянистый черный дым поднимался над ними, красноватые отсветы плясали в стеклах машин, освещали парковку и спешащих мимо пешеходов. С рогов посыпались искры.

Олень повернул свою могучую шею и зашагал к нам так спокойно, точно был у себя в лесу. Потом остановился, опустил голову, полакал из канавы.

Мы словно окаменели. Олень почти дошел до дороги. И тут я услышал крик. Два мужика вышли из магазина, увидали оленя и кинулись наутек. Один не удержал равновесия, шлепнулся и проехался задницей по асфальту. Другой заорал и вернулся за ним.

Последовала серия страшных глухих ударов, когда сначала одна машина шарахнулась в сторону и врезалась в другую, а потом в них влетела третья. Пламя продолжало ползти по отросткам оленьих рогов.

В руках у Дэна что-то щелкало. Он собирал винтовку. Кто-то из пацанов на великах завопил было от восторга, но Дэн, даже не оборачиваясь, скомандовал ему:

– Ма-ал-чать! – И тот сразу заткнулся.

Куски отгоревших рогов падали у оленя с головы, и его шкура начала кое-где дымиться. Он перешел через дорогу прямо возле нас. Я ощутил запах паленого волоса. Зверь задрожал.

Дэн поднял винтовку. Его мишень споткнулась. Замешкалась, закачалась. Огонь пылал все ярче, спускаясь к основанию рогов. Олень моргнул.

Дэн выстрелил.

По телу оленя прошла судорога, у него подогнулись ноги, и он стал заваливаться вперед.

Раздались ликующие крики. Но Дэн выругался и стал что-то делать со своим ружьем. Это не от его пули упал олень. Просто языки пламени один за другим охватили голову животного.

Дэн опять прицелился. Из-за поворота выскочила еще одна машина. Олень уже погибал, его била такая дрожь, что ему было не до испуга – к тому же он, вероятно, ничего не видел, у него могли выгореть глаза. Машина врезалась прямо в его коленопреклоненную тушу.

Брызнуло стекло. Горящее животное с такой силой швырнуло к ограде моста, что я даже ощутил порыв ветра. Его рога треснули и отвалились, остались лишь пеньки на охваченной пламенем голове.

– О гос-споди! – закричал я.

Из автомобиля выпал человек, зажимая рукой кровоточащую рану.

– Черт, – снова ругнулся Дэн.

Олень, наполовину свисая с моста, бился в припадке. Сквозь пламя было видно, как он скалит зубы. Язык у него вывалился. Тут свисающая с моста часть его туши перевесила остальное, и он поехал вниз, а мы хором закричали:

– Нет! – как будто это могло предотвратить падение, чего, разумеется, не случилось. Олень скрылся из виду. Мы слышали, как его тело с шумом упало в воду.

– Что это значит? – раздался чей-то голос. – Сработало?

– Сразу не скажешь.

– А как ты думаешь?

Дэн разбирал винтовку. Заметив, что я смотрю на него, он закатил глаза, словно говоря: «Ну, что поделаешь». Махнул мне рукой и снова закинул сумку с винтовкой на плечо. Думаю, я был единственным, кто видел, как он поспешно возвращается назад, на район, скрываясь в темноте между башнями. Остальные уже столпились на мосту, глядя, как плывет по каналу, качая поплавком дымящегося крупа, мертвый олень.

Потом труп вытащили подъемным краном. Муниципалитет распорядился задействовать тот, что стоял на стройке напротив. Для этого кран даже не пришлось передвигать с места на место. Крановщик просто развернул его в другую сторону, опустил стрелу и мастерски подцепил оленя крюком.

Растерзанный труп болтался на цепях, пока его переносили на сушу, и ронял куски плоти.

Общественники созвали собрание. Люди пришли, но, как я слышал, не знали, что говорить. Собственно, они даже не понимали, зачем их позвали.

Вы, конечно, тоже слышали об этом происшествии у нас на районе. И дня не прошло, как все и каждый начали уверять, что были там и видели все своими глазами. Причем каждый по-своему объяснял, откуда он узнал, где и когда все будет. Никто ничего по-настоящему не знал, но, как всегда, нашлась пара придурков, которые, стоило только завести разговор на эту тему, напускали на себя отрешенный вид, или делились своими идеями о том, чего ждать дальше, или просто многозначительно постукивали себя пальцем по носу, точно намекая, что им известно больше, чем они хотят сообщить.

Я думал, что на этом все и кончится, но нет. Примерно месяц спустя в главной – правительственной – ветеринарной конторе устроили пресс-конференцию. Чтобы обсудить результаты вскрытия.

Нижнюю часть оленьих копыт, сказали они, покрывала эпоксидная смола, по плотности напоминающая резину. Рога были пропитаны составом вроде битума, который горит медленно и долго. Там, где рога и копыта соединялись с кожей, их еще дополнительно обработали замедлителем, чтобы задержать распространение пламени внутрь.