Три момента взрыва (сборник) - Страница 67

Не прошло и получаса, как коренастый вернулся. У входа он огляделся и, никого не увидев, начал спускаться по лестнице к двери. За ним подошел Чарли.

Он шагал быстро, подняв плечи.

Това подождала с минуту, потом медленно подкралась к лестнице, ведущей вниз, к лабораторной двери. Бесшумно спустилась. Носовым платком протерла запыленное окошко у входа. Бросила платок, приложила обе руки к стеклу и заглянула внутрь.

Внутри, в дальнем конце помещения, горела одна-единственная лампочка. Все было тихо. Свет лился из холодильного отсека: дверь туда была распахнута и подперта, чтобы не закрывалась. Това слегка подвинулась, чтобы лучше видеть, и тут же у нее вырвалось:

– О, господи боже мой, Чарли!

Он неподвижно сидел на полу внутри холодильного отсека, спиной к скамье.

Несоразмерно большая свиная голова, которая вновь оседлала его плечи, делала его похожим на марионетку, неуклюжую и зловещую.

Това заколотила руками в дверь.

– Чарли, – кричала она. – Я позову копов, если ты меня не впустишь!

Он не двинулся с места, зато зашевелился кто-то другой. Това вдруг поняла, что все это время рядом с ним на полу сидел другой человек, тот самый, коротышка, и что теперь он поднялся и идет к двери, шаркая ногами.

– Впустите меня немедленно, черт вас побери, – сказала она.

Он приоткрыл дверь и начал говорить что-то успокоительное, но она сразу скользнула мимо него внутрь. От его мокрого лица воняло. Това кинулась в холодную комнату, туда, где, свесив руки и безвольно опустив плечи, сидел на полу Чарли.

Шкура на свиной голове сморщилась и посинела. Ледяная плоть облепила плечи Чарли. Разрезанная щека болталась. Глаза провалились, мясо под ними обвисло.

– Сними это! – закричала она. При виде женщины, которая скорчилась в углу под головой коровы, ей стало совсем противно, и она вскрикнула еще раз.

Там, где сидел коротышка, лежала голова крокодила.

– Вы не имеете права врываться сюда вот так, запросто, – заговорил коротышка. – То, что здесь происходит, не ваше дело. Нельзя себя так вести.

Он ухватил ее за руку, когда она потянула на себя свиную голову Чарли. Она оттолкнула его.

– Или отвали, или помоги мне, – сказала она.

– Нельзя так дергать, – пояснил он. На его мокром лице вспухали болячки. Немного помешкав, он взялся за свинью. – Смотрите, – сказал он. – Вот как надо… – Он нежно пробежал пальцами по краю обрубленной шеи, просунул их в мертвый рот, и Чарли застонал. – Теперь можно.

Вместе они подняли голову и сбросили ее набок. Та шлепнулась на пол с мокрым чавкающим звуком. Това пнула ее, и голова, кувыркаясь, откатилась в сторону: внутри ее она заметила черные щупальца – они свисали с распухшего языка и извивались, ища лицо Чарли. На холоде их подергивания скоро прекратились.

Чарли мигнул, весь скользкий от покрывавшей его слизи. От его запаха ее мутило. На его подбородке виднелись следы укусов. Припухшие болячки кровоточили.

– Това, – пробормотал он. Сознание медленно возвращалось к нему. – Това.

– Чарли, – сказала она. Ей хотелось плакать. – Посмотри на себя… Что ты с собой сделал?

– Това. – Он, качаясь, вставал на ноги. – А ты что тут делаешь? – Язык у него заплетался, как у пьяного. – Это, знаешь, я должен…

– Ты серьезно, Чарли? – сказала она. Ее трясло, она задыхалась. – Только не надо мне врать. Я и так знаю, чем ты тут занят. Никакое это не лечение, ты только посмотри на себя.

– Ничего ты не знаешь, – ответил он. – Ты даже не знаешь, о чем говоришь.

– Господи, да ты сам языком еле ворочаешь. Что вы все тут делаете? Как вы вошли, ключи, что ли, украли? Или это он украл? – И она показала на человека с крокодилом. Женщина-корова не шевелилась.

Чарли вышел из холодного отсека, подошел к раковине, открыл кран. Наклонился. Он не пил, а, высунув язык и закрыв глаза, просто стоял, подставив его под воду.

– Меня сейчас стошнит, – сказала Това. Вздутия на его лице уже почти опали, но во рту их было еще много. Язык у него посерел и покрылся пятнами, точно заплесневел.

Открыв глаза и увидев лежащую на боку свиную голову, Чарли вздрогнул.

Когда Това достала телефон, Чарли шагнул к ней и выбил его из рук. И тут же уставился на нее испуганным, виноватым взглядом. Коротышка поднял аппарат и вернул ей, но он был разбит. Чарли шарил руками внутри свиной маски.

– Лучше уходи, – сказал человек-крокодил Тове.

– Вам нужна помощь, – возразила она.

– Все совсем не так, – сказал он и мягко подтолкнул ее к выходу.

– Нет, так, – настаивала она. – Я сейчас вызову полицию.

– Вызывай, – сказал он, – они приедут, и все станет совсем плохо. Хочешь натравить их на нас? Хочешь, чтобы они упекли твоего парня в кутузку? Послушай… – Он стоял рядом с ней на нижней ступеньке лестницы. Слизь на его лице высохла, превратившись в вонючую корку. – Слушай, я знаю, что мы не… Ты все равно не поймешь. Но… мы все исправим. Это в последний раз.

Конечно, она ему не поверила. Но, сколько бы она ни грозилась, отправлять Чарли в тюрьму ей все же не хотелось, к тому же теперь ей стало страшно, ведь она не знала, на что они способны. И Това позвонила Дереку.

– Не знаю как, – начала она, – но они заполучили ключи от вашей лаборатории. Неудивительно, что головы так быстро портятся, ведь они приходят и надевают их, пока вас нет. Ничего не делают, просто сидят в них, и все. – Она услышала, как он задохнулся от изумления и тихо выругался. – Это плохо?

– Нет… не знаю, – сказал он. – Вы про заражение, про эти щупальца? На вид они мерзкие, но вреда от них немного, как мы думаем. И не у всех, чьи головы оказались заражены, все идет так плохо… хотя иногда зараза вызывает привыкание. Мы приготовили препараты-заменители. Кажется, их уже давали женщине с головой гиппопотама. При нормальных условиях все происходит… э-э-э… не так долго…